Волнующий рассвет царицы Эвнои.

Волнующий рассвет царицы Эвнои.

Мавритания. Царский дворец.

Правление царя Богуда. 45 год до н.э.

В царских покоях пахло благовониями.

Теперь было не разобрать именно какими. Этот приятный запах состоял из смеси нескольких трав и с первым вздохом мог вызвать даже головокружение.

Молодая женщина сидела в огромном кресле из королевского кедра за серебряным столиком и с задумчивостью бросала взгляд время от времени на красивый водопад в саду, который был сооружён из грубо отёсанных камней и напоминал по форме остаток цитадели, а с небольших щелей её стены, разрушенной как бы временем стекало сегодня….. молоко и попадало в бассейн.

На столике разложили многочисленные украшения, которые составляли только часть ей принадлежащих, другие же держали в шкатулках несколько служанок, стоящие возле неё и ожидали, когда их госпожа соизволит посмотреть их все.

Женщина не торопилась. Она внимательно разглядывала как бы впервые многие прелести из золота, бриллиантов, рубинов и бирюзы, которые составляли прошлое тех, кто их когда-то одевал.

Волнующий рассвет царицы Эвнои

— Вот этот большой золотой нагрудник с двумя сапфировыми подвесками, выполненный немного грубо принадлежал когда-то свекрови госпожи, женщине властной, бесстрашной и пожертвовавшей за всю жизнь многими приближёнными, в том числе и своей золовкой. Да-да, если бы покойная царица не убрала с дороги сестру своего мужа, то та бы любым способом избавилась бы от своей невестки.

А всё из-за того, что та видела рядом с братом более красивую царевну и стала вести переговоры о браке с соседствующим государством от имени царя, хотя последний и не давал такого распоряжения.

Рубиновое ожерелье, браслет и серьги, доставшиеся ей от золовки молодой женщины. Хорошо изучив историю своей свекрови царица не стала рисковать и дожидаться от старой девы нечто подобного и однажды в покоях уже немолодой царственной особы смочили в сильнодействующий яд все золотые шпильки, которые предварительно наострили.

Новости с её покоев не заставили себя долго ждать – уже на следующее утро несчастную нашли на полу мёртвой. Она неосторожно уколола одной из шпилек себе палец.

А вот самые необычные из украшений и самые роскошные – браслеты из изумрудов, перстень, брошь заколка к причёски и тоненькая цепь с того же камня. Их новая владелица любила больше всех. Они принадлежали….первой жене её мужа, женщине красивой и не уступающей по коварству своей свекрови. Именно ей и проиграла мать царя. Они не могли ужиться под царственным сводом вместе и поэтому однажды старая властительница оступилась и покатилась вниз по крутой лестницы. Когда к ней бросились на помощь женщина была уже бездыханна.

Какова судьба ожидала первую жену царя Богуда?

Её жизнь приобрела спокойный и размеренный характер до тех пор, пока юную царевну, дальнюю родственницу Богуда не представили при дворе.

Прелестная особа, оказавшаяся почти молниеносно в невестах царя тут же распорядилась собрать сведения о царице Гинее и сразу же нашлись слуги, тихо ненавидящие свою госпожу. Вот они и поведали о настоящей причине смерти матери Богуда, указав прямо пальцем на тех, кто состоял в числе заговорщиков. Тех схватили, вывели из дворца и заставили заговорить, при чём только с помощью золота. Они свидетельствовали против своей царственной госпожи, которую царь почему-то с радостью приказал тут же умертвить. Предстоящая свадьба на более молодой красивой царевне была ему ближе к сердцу, чем жена, которая могла сейчас изматывать его своей ревностью, поэтому такие неоспоримые доказательства, заслуживающие самого сурового наказания даже порадовали Богуда.

Ещё бы.

Но среди слуг царицы Гинеи ещё остались преданные люди, потому женщина не стала дожидаться, пока её схватят и подвергнут пыткам, от которых она должна будет умереть. Гинея сама пришла к царю, посмотрела с ненавистью на него в упор, вытащила кинжал и не дрогнувшей рукою полоснула себя лезвием по горлу……

Богуд не стал откладывать новую свадьбу, и едва уволокли бездыханное и окровавленное тело его провинившейся жены тут же распорядился приготовить пышные празднества. Траур по скончавшейся царице так и не был соблюдён.

Молодая госпожа никогда не одевала всех этих украшений. Они служили ей ярким напоминанием того, что власть требует сильной руки и бдительного глаза.

Никому невозможно доверять. Этот урок она навсегда усвоила, когда с лёгкостью подкупила слуг царицы Гинеи.

В каждом из окружающих ей прислуживающих дремлет предатель!

Сразу после свадьбы царь Богуд распорядился отнести все фамильные украшения женщин царского дома своей юной жене в покои, ранее не принадлежащие никому.

Новая царица не пожелала жить в содрогании от места, в котором присутствовал бы дух предыдущей хозяйки.

Волнующий рассвет царицы Эвнои

Её имя было Эвноя.

Царица всегда приказывала извлекать наружу украшения, когда приходилось принимать важное решение. Тогда она вспоминала тех, кому эти побрякушки были уже больше не нужны, но это было красивым напоминанием, о тех, кто их носил.

Женщины из прошлого, об ошибках которых стоило никогда не забывать.

Что заставило её перебирать все эти драгоценности снова?

Почему именно сегодня она приказала их достать и разложить перед своими глазами?

Виной тому был Гай Юлий Цезарь.

Да-да именно тот самый Цезарь, великий завоеватель, обернувший в рабство и уничтоживший сотни тысячи своих врагов, а ещё завоеватель женских сердец.

Его победы на ложах с знатными патрицианками от недавнего времени превратились в ничто, по сравнению с победой над египетской царицей Клеопатрой. Этой дурнушкой с длинным носом, вывалившейся прямо из ковра под ноги стареющему ловеласу.

Теперь же этот похититель женских сердец приближался к землям Мавритании и вскоре должен был бы переступить порог дворца.

Её царственный супруг пригласил его на несколько дней погостить.

Эвноя приказала убрать драгоценные воспоминания опять в шкатулку и подойдя к огромному бронзовому с серебром зеркалу залюбовалась собой.

Ей было двадцать пять. Она не на много старше Клеопатры, но последняя ей уступает по красоте.

Когда только слухи о визите Цезаря заполнили Мавританию – Эвноя тут же повелела доставить ей монету с изображением египетской царицы и на её красивом лице возникла ехидная улыбка.

Разве можно сравнить эти великолепные черты лица, густые чёрные волосы, едва касающиеся пола, смуглую бархатную кожу и эту точёную фигуру с жалким отпрыском великих Птолемеев. Кажись её сестра Береника и Арсиноя куда краше этой вот сидящей на троне, который вернулся ей через постель Цезаря.

Эвное одели на шею роскошное ожерелье из голубого лазурита, который великолепно подходил к её оттенку кожи, глубоким пронзительным карим глазам и цвету волос, что отдавали каким-то синим оттенком.

Это было её украшение, заказанное у царского ювелира, которое никто никогда кроме неё не носил. Он много создавал для неё великолепных вещиц, которые радовали её сердце и заставляли искренне улыбаться. Моменты настоящего, а неподдельного счастья.

— Наш ювелир как всегда великолепен. – Удовлетворённо проронила царица.

— Над этим ожерельем он работал месяц, моя госпожа. – Раздался голос её одногодки, молочной сестры Тийи.

Она не была её служанкой. Скорее секретарём, хорошей шпионкой и преданным другом.

Такую женщину, как она невозможно было бы заставить просто подавать и убирать, и Эвноя это хорошо знала.

Тийя всегда была особенным человеком.

— Сегодня утром до меня дошли слухи, что Цезарь интересовался о жене Богуда…. – И царская жена многозначительно посмотрела на Тийю, игриво касаясь пальцами своего нового ожерелья.

— Это верно, равная царю. Ведь молва о твоей красоте и остром уме велика по всей Мавритании, и давным-давно покинула границы твоего царства. Ты известна во многих землях. – Подтвердила Тийя, касаясь кончиками пальцев на пурпурной подушке многочисленных браслетов. – А вот с

этими украшениями ты просто ослепишь старого воина. Это доставили только что из мастерской нашего ювелира. Он трудиться не покладая рук, чтобы моя царица предстала во всей красе перед нашим гостем.

На лице Эвнои снова появилась довольная улыбка.

— Они красивы. – Царица вытянула руку и служанки тут же стали одевать не неё украшения. – Ты ведь понимаешь, что этот стареющий завоеватель захочет сблизиться со мной. Мне известно, что в числе его свиты состоит один наш соотечественник, которого мой муж оставил при своём союзнике. Цезарь держит его в качестве секретаря, который ответственный за переписку между ними. Он не переставал хвалить свою царицу.

— Но что думаешь об этом ты, моя госпожа? – Пытливо уставилась на неё Тийя.

— Для Цезаря я одна из трофеев, которые он с жадностью добывает по всюду. И всё равно он получит это на поле боя или же на ложе.

— Посмеет ли Цезарь опорочить имя твоего мужа, если велика его дружба с ним? Со времени его приезда в Африку равного союзника царю Богуду ему просто не найти.

— Нет никаких преград Цезарю, если велико его на то желание, Тийя. – С игривостью посмотрела на молочную сестру Эвноя.

Молодая женщина от услышанного только всплеснула руками и с ужасом закрыла глаза.

— Ты хочешь испытать судьбу равная царю? – Пролепетала испуганно она.

— Не я первая начала эту игру Тийя. Вскоре ты увидишь собственными глазами во что превратится один из самых известных миру завоеватель. Не исключено, что я стану даже врагом самой Клеопатры. – С этими словами она залюбовалась своим белоснежным платьем, которое делало её необыкновенно соблазнительной.

*********************

Волнующий рассвет царицы Эвнои

Этот день был поистине великим, как и река Мулух, по которой плыли пять царских ладей – Цезарь не мог прибыть в земли своего союзника незамеченным, к чему он собственно говоря и не стремился.

Великий завоеватель стоял на палубе корабля с некоторыми приближёнными генералами в пурпурном плаще и с любопытством разглядывал собравшийся здесь люд поглазеть на прибывшего легендарного гостя.

От унылого пустынного пейзажа вокруг его лицо недовольно скривилось.

А чего Гаю Юлий ожидал увидеть тут, внезапно пронеслось в голове у великого завоевателя?

Это же Африка, жаркая, пустынная и не такая уж приветливая.

Волнующий рассвет царицы Эвнои

Без Римской империи и без его личного участия эти земли так и остались бы дикими, необузданными и унылыми.

Не он ли упав с корабля в песок схватил пригоршню в руку и радостно воскликнул: «Я держу тебя в руках! Африка!»

Нет, Рим всё таки совершает великое дело, он приносит даже на безжизненные земли свою цивилизацию доселе невиданную, устроенный быт и правильную жизнь, о которой варвары и слыхом не слыхивали.

Цезарь пытался отвлечь себя от грустных мыслей, так как причиной приезда служило не простое гостеприимство царя Богуда, а празднество победы в сражении в городе Тапсе над сыновьями и приверженцами Помпея и нумидийского царя Юбы, их союзника.

Какова странная штука судьба.

Когда-то они были союзниками с Помпеем так как теперь с Богудом. Но Помпей был его другом, и только поддавшись влиянию сенаторов стал противником Цезаря.

Великий полководец с содроганием будет вспоминать остаток своей жизни принесённую египтянами голову его бывшего друга и печать…..

Народ радостно выкрикивал имя великого Цезаря, а он время от времени поднимал для приветствия правую руку.

Волнующий рассвет царицы Эвнои

Богуд встречал его на пороге своего дворца.

Этот худощавый невысокий престарелого возраста правитель в просторных тёмно- синего цвета одеждах и короной на седоволосой голове радостно открыл свои объятия для своего союзника и тут же заключил его в них.

— Приветствую тебя Цезарь на моей земле и в моём скромном, но гостеприимном дворце.

Великий завоеватель показал рукою на последовавший за ним люд, несущий огромные тюки….

— Позволь и ты принять мою простую персону со скромными дарами, которые следовали за моей ладьёй. Весьма надеюсь, что тебе понравиться всё то, что я приготовил для тебя с любовью…. Лучшие ткани со всей империи, лошади из моей личной конюшни, золотые украшения из копий галлов, рабы из Фракии, скульптуры из самой Греции.

Богуд удовлетворённо кивнул головой и тут же увлёк гостя во внутрь дворца, где его ожидал самый пышный приём.

Хозяина Мавритании и Цезаря ожидали шикарные ложа в зале, с яркими фресками на стенах, изысканные блюда, подносящие молодыми рабынями, великолепные танцовщицы, которые своими откровенными танцами заставляли вскипать кровь в жилах, двигаясь под музыку десяти арф и стуку в такт тамбуринов.

А ещё этот запах исходящий от курильниц. Что это за дурманящий аромат, заставляющий не просто расслабиться, но и раствориться на мягком и роскошном ложе?

Цезарь плохо помнил, что он ел и пил.

Они с Богудом поглощали много вина. Каждый золотой кубок был поднят во славу победы над врагами, за их крепкое и нерушимое союзничество…

Волнующий рассвет царицы Эвнои

Ему постоянно что-то подносили, великий полководец всё пробовал, восхищался, смотрел на кружащих подле него танцовщиц в своих прозрачных и откровенных одеяниях. В его ушах слышалась эта монотонная и неприятная слуху музыка, этот сладкий аромат чего-то и наконец великий воин просто выбился из сил…..

Волнующий рассвет царицы Эвнои

Очнулся он в своих покоях на широкой кровати в объятии молоденькой рабыни, запах кожи которой почему-то источал какие-то до селе невиданные духи….

Цезарь тут же сделал знак рукой ей покинуть место и снова его голова без сил рухнула на белоснежные подушки.

Казалось его спальня не имела стен, только прозрачные вуали, служившие занавесками отгораживали покои от сада……

— Антоний! – Крикнул он слабым голосом. – Моё пробуждение сегодня затянется на долго! Прикажи никому меня не тревожить, пока я не отойду от этого дурмана. И что они вчера подложили в эти курильницы? Или может быть напоили меня чем-то, что я просто превратился в слабого и беззащитного агнца или того хуже? И зачем они положили мне на ложе эту девчонку? Всё равно я ничего не помню! Ох, моя голова!!!!!!

Молодой высокий белокурый мужчина в боевых доспехах тут же вырос перед ним.

— Я принёс тебе горячего бульона. Его приказала приготовить царица Эвноя. После него ты быстро восстановишься.

— Та самая царица Эвноя? Жена Богуда решила позаботиться о моём жалком состоянии? С чего бы это ей проявлять о скромном завоевателе мира заботу? – Попытался пошутить Цезарь. — К стати, почему я её не видел вчера? Или Богуд так ревнив, что не позволяет даже из далека приблизиться к своей молодой жене?

— Но она вчера присоединилась к вам. Неужели ты этого не помнишь? Ты не видел её? Роскошная женщина! Такой красоты редко обладает царственная особа. Клеопатра могла бы показаться тебе незначительным приключением в твоей жизни.

— Да ну? Так она уже успела пленить тебя друг мой? – Цезарь даже не заметил, как служанка склонённая над его ложе терпеливо ожидала, когда он примет из подноса чашку вкусно дымящего бульона. Кажется, его недомогание от услышанного стало, проходить чудесным образом само собой.

— Ну как я могу мечтать о таком Цезарь? Это достойно только твоего внимания. – Тут же наигранно запротестовал его боевой товарищ.

— Впервые я проявил оплошность и уснул в то время, как мой боевой друг всё видел собственными глазами.

— Она твоя мой Цезарь. Прояви немного терпения и я устрою тебе встречу с ней. – Тут же поспешил успокоить Антоний великого полководца. — А теперь пей, что приготовила эта красавица, не стоит проявлять к ней неуважение.

**************

Волнующий рассвет царицы Эвнои

Эвноя нежилась в бассейне, в который стекали маленькие струйки воды из полуразрушенной стены цитадели. Она смывала с себя маску из мёда, которым покрывали всегда всё её тело.

Теперь же, когда её кожа освободилась от неё, а волосы были хорошо вымыты царица положила голову на край бассейна и с умилением прикрыла глаза.

Тийя стояла немного поодаль, перекладывая на деревянном подносе флаконы с духами.

Царица бросила на неё внимательный взгляд и как бы между прочим проронила:

— Ты ведь хотела рассказать мне, что царь опять приказал казнить кого-то из гарема?

— Уже казнил. – Тийя не помнила, как с себя это и выдавила.

— Сколько женщин лишилось жизни после ночи с царём?

— Двенадцать за этот месяц. – Молочная сестра перешла просто на шёпот.

Эвноя тут же жестом приказала рабыням покинуть место, а Тийю поманила пальцем к себе по ближе.

— Я знаю, что такое делает часто Клеопатра. Ночь раба с царицей стоит ему жизни на утро, но почему моему мужу понадобилось совершать это?

— Это меня пугает, равная царю.

— Что говорят слухи? Ведь невозможно, чтобы никто ничего не слышал и оставался в полном неведении. – Царица пытливо посмотрела на молочную сестру.

— Есть кое-что, но я не могу поверить в то, что это может быть на самом деле.

— Говори, всё как есть.

— Наш царь утратил мужскую силу и ни одна из девушек не способна пробудить в нём желание. На утро он приходит в ярость и винит во всем несчастную. Так её вытаскивают с покоев твоего царственного мужа и тащат в сад, где и отрубают голову. Но об этом мы должны молчать. Иначе……

Почему-то разговор о Цезаре, которого Эвноя видела вчера на пиру теперь имел уже второстепенное значение.

— Ты права. Пока он занят гаремом нам следует соблюдать спокойствие и делать вид, что ничего не происходит.

— Но это может со временем коснуться и нас! – В глазах Тийи стоял ужас.

— Мы позаботимся о себе, сестра. К тому же царю сейчас не до нас. Он занят походами с Цезарем, и я не одна из его рабынь. Он может казнить весь свой гарем, а потом набрать новых, но ко мне мой царский муж не посмеет прийти ночью, а утром лишить меня головы, так как если его мужская сила иссякла, то жизнь осталась и она в моих руках.

— Ты не говоришь о Цезаре. Что ты думаешь об этом стареющем воине? Ты ведь была так близко к нему. Что он говорил тебе, как смотрел на тебя? – Внезапно начала расспрашивать Тийя.

Эвноя усмехнулась краешком губы.

— Но ты же была не далеко от меня и всё видела своими глазами. Неужели я могу поведать тебе что-то новое?

Молочная сестра многозначительно посмотрела на свою царственную госпожу:

— Великий завоеватель слишком усердно пил, чтобы заметить дальше своего носа.

****************

Волнующий рассвет царицы Эвнои

Мягкие сумерки наступили во дворце, когда в покои царицы прибыл слуга и передал ей маленький свиток, в котором не содержалось ни одной строчки, всего лишь папирус был пропитан каким-то приятным запахом с золотым лавровым листом внутри.

— Это лист из венка Цезаря. Если царица пожелает прикоснуться к нему – он прикрепит его обратно.

— Я посылаю Цезарю каждую ночь рабынь, дабы развлечь его. Но вижу Цезарь сам явился ко мне в образе раба…….

Царица с издевкой посмотрела на плохо играющего роль невольника великого завоевателя.

Цезарь почувствовал, как жар прильнул к его голове, которую он покрыл большим покрывалом, чтобы скрыть свою персону.

Теперь это был момент неописуемой неловкости. Ничего не оставалось, как освободиться от накидки и открыть истинное лицо самого известного ловеласа.

— Ты посылала мне каждую ночь женщин, рассказывая о себе. От первой я узнал запах твоих духов, от второй – какое платье ты любишь одевать, от третьей какие ты любишь носить украшения, от четвёртой ….

— Но четвёртой не было, Гай Юлий. – Неужели забыл, что провёл с женщинами только три ночи? – В голосе Эвнои была ничем неприкрытая насмешка.

— Небольшое уточнение. Не будем считать первую ночь, я не помню с неё много. Поэтому на вторую — ты прислала мне женщину, тело которой источало тот самый аромат, что и от первой рабыни. Ты хотела, дабы я хорошо запомнил твои духи.

— Восхищена твоей наблюдательностью, великий победитель, однако возможно пока я отправляла к тебе моих рабынь у меня в покоях завёлся шпион?

— А ты полагаешь я плохо знаю женщин, поэтому прибег к его услугам? — Цезарь огляделся и тут же удобно присел в первом увиденном кресле. – Мне понравилась твоя игра царица. Никогда ранее никто мне не рассказывал о себе так необычно, подсылая раба за рабом.

— Ну о твоей славе страстного любовника легенды ходят, но самая известная из них — связь с Клеопатрой. Царица, уступающая по красоте даже мои рабыням, но умом, которой стоит восхититься.

— Вот как? Если я тебя правильно понимаю ты попыталась сказать, что моё место на ложе только с царицами? – В голосе великого воина была ничем неприкрытая насмешка.

— Всегда стоит стремиться к лучшему, Цезарь. Только почему ты решил, что следующей за Клеопатрой на твоём ложе окажусь я? — Неожиданно она бросила ему яблоко, и Цезарь ловко его поймал.

Гость тут же разрезал его кинжалом и откусив немного продолжил каким-то обыденным тоном.

— Намекаешь на то, что Клеопатра упала к моим ногам, дабы спасти трон, а я сам пришёл к тебе, изображая подобия шута?

— Это сорвалось из твоих уст, а не из моих, Гай Юлий.

Эвноя подошла к разожжённому по середине покоев камину и протянула руки к огню.

— Неужели ты испытываешь холод, великая царица? – В голосе воина прозвучала опять ничем неприкрытая ирония.

— Всего лишь любуюсь пылающим огнём. Всегда любуюсь. По началу ты согреваешься его теплом, до тех пор, пока ты не приблизился, а потом коварные языки пламени поглощают всю тебя и испепеляют. Это как любовь и власть. Ты ведь пытаешься найти утешение в интриге со мной, потому, как не в радость тебе триумф победы над теми, кто поддерживал Помпея.

— Цезарь содрогнулся от произнесённого имени. Он никак не ожидал услышать подобное из уст этой царицы. По началу он полагал, что женщина окажется всего лишь красивой оболочкой, и поддастся ему без особых усилий, но она была не просто умна, Эвноя стала дёргать его за болезненные струны и выворачивать его душу на изнанку.

— Разве я упомянул тебе имя этого человека? – В голосе тут же пропала издевка.

— Я читаю твои глаза, Цезарь. – Она заломила руки и отошла немного от камина, чтобы подойти к нему немного ближе и любоваться, как этот старый лис сейчас будет изворачиваться.

— Я потерял много друзей. Моя дружба с Помпеем была разрушена обстоятельствами, но я не приказывал его убивать.

— Знаю.

— Откуда ты всё знаешь? Зачем тебе всё это? — Цезарь впервые чувствовал себя так глупо.

— А ты не пробовал нечто подобное спросить Клеопатру? Вот ты сейчас смотришь на меня и сравниваешь её со мной. Ты видишь большие с нами отличия, но тебя задевают и в то же время забавляют мои речи. И знаешь почему? Ты полагал, что победа окажется слишком лёгкой и на твоём счету станет на одну царицу больше. Но скажи зачем это мне?

Цезарь наконец взял себя в руки. Пора было защищаться от ловких нападок этой мавританской красавицы, которая не давала ему ни одного шанса показать себя в свете, равном её.

— Молодая красивая женщина была выдана замуж за престарелого царя. Царица, в которой вскипает кровь от желания, но которая так яростно отвергает возможность окунутся в любви. А в то время её супруг не перестаёт казнить каждую наложницу едва ли настанет рассвет. Он уже бессилен в любовных утехах….. – Его голос почему-то перешёл вдруг на шёпот……..

Эвноя посмотрела на него в упор, в глазах которых никак не могла исчезнуть издевка.

— Разве мой муж не твой союзник? Разве не вместе вы следуете в борьбе и разве не он помог разбить тебе нумидийского царя Юбу?

— Намекаешь на то, как мне не стыдно говорить о любви жене моего преданного союзника? – Цезарь посмотрел на неё как-то странно, будто говоря, что у него отсутствует это качество стыда, иначе как бы он покорял и бросал под ноги Риму свои победы? — Не получило ли твоё царство часть нумидийского?

— Каждый из вас видит в военный кампаниях свою выгоду. Вы нужны друг другу больше чем ночь на ложе со мной. Смирись с этим, Цезарь. Смирись с тем, что ты проиграл.

— Если бы я руководствовался этим чувством был бы ли я сейчас тем, кем есть?

— Одно поражение затмевает предыдущие победы. Не так ли?

Цезарь опять вздрогнул. Это было подобно сильному удару хлыстом.

— Ты достойный противник, чтобы сразиться с тобой на поле боя, Эвноя.

— Это твои слова. Не так ли?

— Я сказал их много лет назад. Откуда тебе они известны?

— Так я росту в твоих глазах с каждым мгновеньем, Цезарь? – Царица похоже окончательно решила добить гостя.

Великий завоеватель больше не проронил и слова и спешно покинул покои.

********************

Волнующий рассвет царицы Эвнои

— Эта строптивая царица, похоже, решила свести меня с ума! – Вскричал вне себя Цезарь едва переступив порог своих покоев.

— Тише — тише, о Юпитер. – Тут же предостерёг его Антоний. – Мы всё-таки гости её мужа, а она не свободная женщина, к тому же жена твоего союзника. Это я тебе так на всякий случай напомнил. Хотя ранее факт наличия мужа тебя никак не останавливал.

Великий покоритель сердец метался по покоям. Он чувствовал, как в его жилах вскипала кровь от уязвлённого самолюбия.

— Да кто она такая, чтобы отказывать мне?

— Царица, мой Цезарь. – Пробубнил скорее себе под нос Антоний, чем великому завоевателю.

— Я знаю, кто она такая! Но ты сделаешь теперь всё как я тебе скажу! Всё! Теперь мне будет трудно остановиться, пока эта стена тщеславия, насмешек и неприступности не падёт к моим ногам!

Антоний почувствовал как ему стало вдруг трудно дышать. Он хорошо знал своего величественного друга и это выражение лица.

Цезарь поставил на карту всё.

Теперь он готов был перечеркнуть и союзничество, и совместные победы лишь бы заставить покориться эту строптивую красавицу.

******************

Спустя несколько дней

Волнующий рассвет царицы Эвнои

Царская ладья покидала дворец.

Такое случалось крайне редко, когда царица направлялась на прогулку по реке Мулух.

Палуба деревянного судна, оббитого листовым золотом была заполнена придворными и многочисленной прислугой.

Молодая женщина восседала на троне во всей своей красе в бирюзовом платье и с высока разглядывала унылые окрестности и безжизненные просторы, которые не щадило всегда палящее солнце.

Вокруг неё то и дело пресмыкались придворные, которым выпала честь сопровождать царицу. Они сидели на низких табуретах у трона и о чём-то живо беседовали в то время, как два раба, стоящие за троном обмахивали опахалами Эвною, создавая ей ту драгоценную и недостающую здесь прохладу.

Цезарь и Антоний стояли на балконе дворца и внимательно разглядывали кортеж из далека, готовый вот-вот отчалить.

— Она заметила, что я наблюдаю за ней. – Процедил сквозь зубы Цезарь, сверля её недобрым взглядом.

— Ты подумал о том, что и я мой Цезарь? Царица подражает ваше путешествие по Нилу с Клеопатрой. Всё напоминает о том времени, только тебя нет рядом…… — Антоний и сам не помнил, как из своих уст обронил эти неосторожные слова.

Великий завоеватель бросил на него какой-то отрешённый взгляд и даже приподнял одну бровь.

— Как долго будет длиться путешествие, Антоний?

— Всего лишь на один день и к ночи ладья вернётся ко дворцу. Юпитер услышал мои молитвы, так как скоро мы покидаем этот гостеприимный дворец, и ты будешь очень далеко от царицы Эвнои.

— Тем более не будем терять драгоценного времени. Нам нужно оказаться в числе свиты.

— С ума сошёл? Если нас поймают – нам отрубят головы! – Взмолился ошеломлённый услышанным Антоний.

— Если бы я так боялся остаться без головы перед каждым сражением — был бы я способен выиграть хоть одно из них? Даже если мне придётся сегодня потопить эту ладью – я сделаю это недрогнувшей рукой.

Антоний томно закрыл глаза отдав сейчас свою жизнь на милость богов и только покорно склонил голову перед великим завоевателем государств и женских сердец.

Им пришлось переодеться в обычных слуг, а для Цезаря это было уже во второй раз «ломать комедию» недостойную его статуса.

Ладья отправилась в путь, а два непрошенных гостя затаились у входа на палубу.

Необходимо было разведать что происходило среди свиты царицы и как можно было приблизиться к непоколебимой Эвное.

Вокруг венценосной красавицы было много шуму и веселья. Она громко смеялась, принимала лестные комплименты, пока ладья двигалась вверх по реке.

Неожиданно женщина, всё время стоящая у трона что-то шепнула на ухо царице, и та тут же засуетилась, чтобы подняться и покинув палубу стала спускаться в каюту……

Цезарь замер. Это был шанс для него тут же вероломно вломиться в личные царские покои и сломить волю этой непокорной мавританки.

Она должна подчиниться ему, должна поддаться в его руках его страсти и его настойчивости.

Ни одна женщина не будет вести себя с ним так надменно, ни одна из них не будет непобедима, ибо он должен остаться завоевателем.

Антоний осторожно толкнул дверь из красного дерева, за которой скрылась несколько минут назад Эвноя со своей служанкой – она тут же поддалась и распахнулась.

Складывалось ощущение, что их ожидали.

Его верный друг первым вошёл и с удивлением стал оглядываться – тут никого не было, подобно сюда никто и вовсе не приходил.

Эти прозрачные яркие занавески по всюду, красивое большое ложе, осыпано яркими лепестками розы, курильницы снова, источающие приятный запах и неожиданно она в этом полумраке ….. царица, скрывающаяся среди множества висящих тоненьких покрывал просто стояла и смотрела на вошедшего Антония в упор, покуда он тут же не выскочил с покоев царицы, как ошпаренный и не указал Цезарю войти во внутрь.

А дальше всё как во сне.

Волнующий рассвет царицы Эвнои

Молодая женщина так и стоит на том месте, что и стояла. Он Цезарь подходит к ней и безмолвно берёт её на руки, чтобы отнести на ожидающие их ложе. Эвноя молчит, только отрешённо смотрит на него. Кажется, ей всё равно, что произойдёт с ней, как и она совершенно безразлична к его жаркому дыханию, затуманенному взгляду и горячим губам, которые касаются её шеи, лица, губ.

Почему царица так безразлична к его ласкам? Неужели он не вызывает у неё никаких чувств? Почему она смотрит на него так отрешённо?

Цезарь пребывает в смятении смотря на неё спокойную, лежащую на ложе и не отвечающую на его пылкие прикосновения.

Неожиданно в покои резко открылись двери и в каюте появился Богуд с охраной.

Цезарь оцепенел. Он не мог предвидеть такого. Кто ему доложил? Не уж то их подслушали и теперь из-за этой холодной женщины, которая стала вызывать у великого завоевателя уже отвращение он будет казнён за поруганную честь царя? А ведь гость прибыл без охраны и один Антоний ничем ему не поможет. Позади Богуда слишком много вооружённых воинов.

Это было жалкое зрелище, когда он, великий Цезарь пал на колени перед царём в бедной одежде прислуги с покрывалом на голове, которое скрывает его лик, только теперь он натянул его больше на лицо, чтобы Богуд не понял кто пытался разделить ложе с его женой.

— Эвноя? – Голос царя звучал как то надрывисто. Было видно, что он не верит своим глазам.

— Всего лишь моя рабыня, мой царь, что посмела быть мной. – Раздался голос царицы, появившейся за ним на пороге комнаты, который бросил в жар Цезаря больше, чем присутствие в этой пикантной обстановке мужа Эвнои.

Эта женщина устроила грандиозный спектакль, который великий воин принял за чистую монету и так легко купился.

Богуд с изумлением повернулся к жене, которая гордо предстала перед ним и тут же повернул голову к спокойно поднявшейся с ложа женщине и подошедшей к царю, но не павшей ниц, как это сделал Цезарь.

— Когда твой брат Бокх увидел, как я похожа на твою жену, то приказал мне проникнуть в твой дворец, украсть одежду царицы, прийти тайком в её покои, чтобы соблазнить простого слугу, дабы ты увидел их своими очами и поверил, что она в объятьях недостойного. Никто не приходил и не звал меня в свои покои много дней и ночей. Обо мне забыл мой царь, а я изнемогала от желания. Мне нужен был мужчина. Приняв меня за царицу я бы запятнала её имя, и утолила бы мою страсть.

Царь с изумлением слушал откровенные признания молодой женщины, которая всего лишь немногим, что уступала по сходству его жене и не мог поверить на что решился его собственный брат.

— Но зачем Бокху понадобилось запятнать честь царицы Эвнои?

— Потому, что мудрая жена стоит за тобой, от которой ты черпаешь свою силу. Так говорит царь Бокх. – Произнесла твёрдо молодая незнакомка. – А я всего лишь несчастная и не обласканная никем рабыня, которая теперь не боится и твоего гнева.

Царь пребывал в изумлении. Он тут же дал приказ увести рабыню из царских покоев и вместе с царицей вернулся на другой ладье во дворец.

Прогулка была сорвана.

Цезаря никто не трогал. Он так и оставался стоять в нищем облечении с большим покрывалом на голове, под котором скрывалось бледное лицо от пережитого ужаса быть казнённым, от позора и негодования, что его опять разгадала царица и проучила так как ни одна женщина в его жизни.

*****************

Волнующий рассвет царицы Эвнои

В это день ладья отплыла от дворца опять.

Только на этот раз на ней находилась не царица, а Богуд и его гость в сопровождении Антония.

Они ехали на охоту.

С того жуткого дня прошло двое суток, которые Цезарь провёл в своих покоях, лежа на кровати и отказываясь принимать даже пищу.

Царь спрашивался о нём, и когда ему доложили, что великого завоевателя мучили головные боли – он прислал лучших врачей, и оставил гостя в полном покое, что и требовало сейчас великому Гаю Юлию, испытавшему огромное поражение чуть ли не во всей его жизни.

Теперь же Цезарь стоял на палубе задумчиво взирая в даль, заломив руки назад.

— Ты не привык к спокойной жизни Гай. – Неожиданно раздался голос подошедшего царя за спиной у Цезаря. – Твоё место там, в великих войнах, в новых землях, а моё место рядом возле тебя. Я вижу, что ты заскучал.

Цезарь повернулся к Богуду и натянуто улыбнулся. Знал бы его союзник кто скрывался под покрывалом в каюте его жены и чего это стоило великому завоевателю. А он царь сейчас говорит о какой-то там скуке.

— К чему тосковать о войне, если она нас и так вскоре ожидает?

— Я хотел поговорить о моём брате, Бокхе, моём соправителе.

— Он нарушает твой покой? – Удивился Цезарь. – Помниться вы с ним пережили не самые лучшие времена, когда были изгнаны из Мавритании.

— Он подослал женщину, похожую на Эвною в мой гарем, дабы опорочить честь моей жены. Не во мне, а в моей царице Бокх видит мою силу.

Цезарь сделал вид, что поражён такой новостью.

— И зачем это понадобилось твоему брату?

— Разве могут в государстве править двое? Убеждён, что он только и ожидает удобного момента, дабы вонзить в мою спину нож. Однако он хочет примкнуть к нашему походу и в этот раз.

Гаю Юлий внимательно посмотрел на Богуда.

— Ты хотел сказать, что это была бы прекрасная возможность для твоего брата в этот раз погибнуть на поле боя?

Хитрая улыбка появилась на лице старого царя.

— Пусть боги рассудят нас, кто достойный править всей Мавританией. Наша ладья и ладья моего брата вскоре встретятся на реке.

— Стало быть охота имелась в виду на твоего брата? – Засмеялся Цезарь.

— Для начала подумать, как расставить силки, дабы мой соперник угодил в них. К тому же с момента твоего приезда ты не виделся с ним.

— Уж не пытаешься ли ты меня подтолкнуть поохотиться на твоего соправителя в одиночку, Богуд?

— Всего лишь помоги мне стать единственным. Ты никогда не пожалеешь, Цезарь, отдав мне в руки всю Мавританию, и я последую за тобой хоть на край света.

*****************

Волнующий рассвет царицы Эвнои

Царица лежала в своём саду на огромном мягком диване под тенью широколистных пальм и дремала.

Она не сразу почувствовала, как её сверлят с ненавистью два карих глаза непрошенного гостя. Однако, когда Эвноя приподняла веки тут же ехидная улыбка появилась на её лице.

— Великий Цезарь? Твоё появление в моих покоях было всего лишь вопросов времени.

Волнующий рассвет царицы Эвнои

Гай Юлий сдержанно улыбнулся.

— Такого коварства, хитрости, мудрости и красоты в одном лице не доводилось видеть мне нигде.

— Не всё в жизни мы испытываем сразу. Что-то приходит к нам впервые слишком поздно.

— Ты разгадала меня Эвноя.

— Это было не трудно. Прогулка по реке на ладье безусловно напомнило тебе время страсти с Клеопатрой.

— Ты действительно нашла эту женщину во дворце брата Богуда?

— Верно. Однажды моё доверенное лицо сообщило мне, что во дворце Бокха должны казнить молодую наложницу, которую нашли в объятиях начальника охраны. Женщина отличалась чрезмерной похотливостью и нуждалась в мужчине очень сильно. Ей должны были отрубить голову, но моего слугу поразило то, как она была похожа на меня. И он поинтересовался не спасти ли ей жизнь на всякий случай? Вдруг её сходство бы мне пригодилось. Нам пришлось подменить рабынь и вместо моего двойника казнили другую. Так она очутилась под моим покровительством, пока её лицо не стало бы мне полезным. И вот этот час настал, когда ты возжелал меня сильнее всего, а дальше тебе всё известно.

— И почему бы ко всему этому не настроить брата против брата и не напомнить супругу, о твоей важности в его жизни. Царю не пристало забывать значение жены, когда головы наложницам он рубит каждое утро. Гениально! – Подытожил Цезарь.

— Цезарь бы не отступил, не одержав победу. И тут всё сложилось как нельзя хорошо. Ты принимаешь рабыню за меня, а несчастная подтверждает перед казнью, что никто иной как Бокх виновен в том, что произошло.

— Ты, как и Богуд никогда не смиритесь с соправителем Мавритании.

— Тебе ли не понимать эти чувства. Мой муж ведь предложил уже избавиться от него? Не так ли? – Молодая женщина хитро улыбнулась Цезарю.

— От тебя трудно что-то утаить. Впервые я возвращаюсь с Африки, не одержав победу.

— У тебя есть Клеопатра.

— Я хотел бы вернуться в Рим с тобой.

— Чтобы попытаться соблазнить меня там? Ведь теперь все твои мысли обо мне и о том каково это было бы разделить со мной ложе.

— Я не смогу забыть того, как проиграл тебе Эвноя.

— Безусловно. Непокорённая женщина остаётся самой желанной женщиной. А я хотела остаться именно для тебя такой, а не одной из тех, над кем ты одержал победу в своей жизни. Сколько ты бы не жил – в твоих мыслях останусь я навсегда.

— Я буду присылать тебе подарки. Ты будешь отвечать мне?

— Можешь не беспокоиться. Мои дары тебе будут щедрыми.

— Но слухи о нас всё равно поползут, никто не поверит, что я не победил неприступную крепость.

— Я предвидела это. Ты воспрепятствуешь им, либо придётся рассказать Бокху о вашем плане с моим мужем, либо поведать миру, как погибали рабыни, покидая утром твою спальню.

— Но это же касается твоего мужа, а не меня. И как бы ты могла пойти против царя? –Цезарь с трудом верил тому, что слышал.

— Но я ведь не была твоей любовницей, не так ли? – В убеждении Эвное не было равных.

— Неужели ты счастлива в своём браке?

— Когда я стала женой Богуда, то получила в подарок драгоценности предыдущих цариц. Мне никогда не приходило на ум одеть их, а вот разглядываю я их не редко. Ни одна из них не умерла своей смертью, каждую из них когда-то погубила совершённая оплошность.

— Ты думаешь, что никогда не совершишь ошибки?

— Этого не может избежать никто, однако беспутная связь не принесла бы мне многого. Я не имею права проявлять слабость, и ты с моего поучения полагаю извлёк тоже урок. Чтобы ожидало бы тебя, если бы в склонённом рабе в покрывале Богуд узнал своего союзника? Желал ли бы ты закончить свою жизнь именно так, с позором, когда за плечами столько побед и власти?

— Это отличает тебя на много от Клеопатры.

— Верно, но Клеопатра полноправная царица. Она может позволить себе многое, но не я. Пока что. Мой час ещё не пробил. – Эвноя посмотрела на Цезаря с ухмылкой. – Это тебе. Пока ты не попросил от меня нечто на память. – И женщина подала ему золотой перстень похожий на монету, на которой был изображён царь Богуд.

— Я полагал на монете будет твой профиль. – Разочаровано проронил Цезарь.

— И тем самым сделать тебя победителем надо мной, без одержанной победы? Ни за что! Это не простой перстень. Ты великий и непобедимый воин, поэтому не имеешь права на позорную смерть, подобно той, что могла бы тебя ожидать несколько дней назад. Стоит только повернуть монету в право и острый шип с ядом вонзиться в твой палец. А теперь прощай.

*****************

Волнующий рассвет царицы Эвнои

Он покидал покои царицы с тяжким сердцем.

Впервые ему повстречалась женщина, которая стояла выше Клеопатры во многом и теперь эта египетская царица могла быть только в тени Эвнои.

Впервые женщина пренебрёг, осмеяв и унизив Цезаря, подобно последнее ничтожество проучила его, так, как никто не осмелился бы сделать это.

За многие годы он и в правду перестал прислушиваться к голосу разума, когда хотел получить желаемое чего бы это ему не стоило.

Сегодня его ожидала дорога, долгая и трудная.

Он пообещал себе во чтобы то ни стало вернуться, чтобы хоть раз увидеть опять Эвною. Даже издалека. Всё равно только бы почувствовать, что она рядом.

Женщина была права – непокорённая вершина всегда останется желанным местом, куда не хватило однажды мочи дотянуться.

Он будет посылать ей подарки, а она ему. Однако слухи о связи с мавританской царицей таки найдут возможность прорасти и распространиться, подобно сорной траве.

Так уж устроен мир.

Они достигнут даже ушей Клеопатры, которая сразу же ощутит холодок в отношениях к себе Цезаря, будет даже помышлять об убийстве Эвнои, но этого не произойдёт.

Цезарь останется с египетской царицей и тем самым укрепит подозрение о том, что мавританская красавица таки не удержала великого воина на своём ложе.

На самом же деле он будет помнить о ней остаток своей жизни, всегда храня при себе перстень-монету с изображением своего союзника.

Увы, спустя годы Цезарь не сможет использовать её вовремя, и погибнет от рук сенаторов, успев только прикрыться плащом, дабы противник не увидел его гримасы страданий.

Также много лет назад Помпей успел набросить себе на голову тогу, мужественно перенеся удары мечами. Конец жизни двух друзей был на удивление схожими.

Богуд и Бокх II, верные союзники Цезаря после его смерти разойдутся по разным сторонам. Первый поддержит Антония, а второй – Октавиана.

Это поможет Бокху II скинуть с трона своего брата и завладеть его царством.

А что же Эвноя?

Она останется мавританской царицей, только уже, будучи женой другого брата.

Ей не удалось стать полноправной царицей, каковой была Клеопатра, чего она желала больше всего, однако её правление было долгим и мудрым.

Волнующий рассвет царицы Эвнои

Несмотря на неправдивые слухи, история встречи с великим полководцем на удивление помогла Эвное остаться знаменитой спустя тысячи лет и не кануть в забвение.

Волнующий рассвет царицы Эвнои

А всё потому, что однажды она стала самой желанной женщиной в жизни великого Цезаря.

04.10.2016

Турция. Анкара

Клидерман Отто

4 737 просмотров

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *