— Ай яй яй! Мне больно! – Кричал маленький пухленький путти, которого схватили за его ножку и сильною рукою подняли очень высоко, при этом хорошенько потряхивая.
— Это тебе за твои выходки, неразумное создание! Кто из нас преобразился во всемогущего Ареса и решил соблазнить царевну?
— Нет! Это жуткое недоразумение! Я тут не причём! – Кричал бедный мальчик.
— Да что ты? Может это я придумал и тебя обвиняю понапрасну? – Издавая скорее рычание, чем крики не унимался Арес.
— Всё так и было! Ну что там моей вины? Всего лишь капелька и такая маленькая-маленькая! Ай! Ай яй яй! Честное слово! У меня даже в мыслях не возникало принять твой облик. Куда мне до тебя! Ты вон какой, а что я? Так ничего не значащее существо. Всего лишь маленькое беззащитное создание, которое тебе и в застёжку твоей сандалии не годиться!
— Да что ты говоришь? Но вчера ты же так не считал? Ты вообразил себя мной!
— Айй!!!!! Больше не буду честное слово! Ты оторвёшь мою ножку и как я тогда буду бегать только с одной?
— Нет! Ты больше не будешь бегать! Ты будешь скакать на одной, чтобы не забывал своё место, да и другим в назидание будет, что не нужно даже думать быть на моём месте. А ты не просто подумал! Ты сделал это! И как ты на такое решился — не знаю.
— И я не знаю! Я даже не знаю, как это случилось! Это как-то не нарочно случилось. – Как мог оправдывался путти, но понимал, что надежда на спасение уже становиться всё меньше и меньше, и вскоре этот разъярённый ненормальный Арес просто будет отрывать от него кусочки и покормит им своего ручного льва, которого он украл на земле прошлым летом у рассвирепевшей толпы.
Они, как раз, намеревались содрать с него шкуру. Бог войны забрал царя зверей на Олимп и теперь этот дикое животное совершенно ласковое, но ради своего хозяина он не побрезгует бедным путти. Лев его даже не пережуёт, просто проглотит. Аресу собственно говоря и не надо отщипывать от мальчишки ничего. Просто швырнуть несчастного в пасть любимцу и тот вспомнит земные деньки, когда ему было ни по чём поживиться человечиной.
Но неожиданно снаружи дворца раздался ужасный шум, который заставил внезапно обронить путти на землю и броситься хозяину на улицу, чтобы понять откуда взялся этот громкий визг, и дикое рычанье.
Как оказалось, на друг друга набросились два вечно дремлющих пса.
От них то толку как от собак как таковых не было, так как никто и никогда от них не слышал даже звука, а тут на тебе.
Ни с того ни с сего они кувыркались в пыли, рычали и кусались, словом совершенно впали в безумство. Их голоса поди казалось уже слышал весь Олимп и успокаиваться никто из них ни за что не желал.
Ещё мгновенье и их зубы уже бы впились в глотки друг друга и хозяин бы лишился своих давних любимцев.
— Тихо! – Голос Ареса как гром среди ясного неба со дрогнул дом и это оказало на одичавших внезапно псов необычайное успокоительное воздействие.
Они тут же пришли в себя и оба с удивлением уставились на своего хозяина, подошли к ногам бога войны и мирно улеглись просто на его сандалии, как ни в чём не бывало.
— Хм! – Задумался он и внезапно вспомнил о виновнике, которого беспечно оставил впопыхах без присмотра и ещё не закончил трепать его так как он на это заслуживал…но путти и след простыл.
Мальчишка долго не раздумывал.
Он тут же расправил свои крылышки и сразу же устремился в небо, да так молниеносно, что теперь его попробуй было найди.
«Радужное будущее» быть съеденным львом, которому возможно предоставили бы путти даже на золотом блюде его не очень радовало.
И хотя ему таки удалось напроказничать самому грозному Аресу он ушёл от его наказания почти целым.
Хотя мальчуган и клялся, что его вина была почти невидимой, дело всё было вот в чём.
Бесстрашный почти ни в чём невиновный проказник перевоплотился в бога Ареса и стал обхаживать царскую дочь и всё бы ничего, однако молодая девушка приглянулась богу Гермесу, который уже довольно долго добивался благосклонности гордой красавицы, и она уже почти была готова проявить своё великодушие и снизойти на ухаживания Гермеса, если бы не этот смельчак, который появился в образе Ареса и тут же заполучил всё расположение в одно мгновение, чего потом и кровью добивался так мучительно и долго Гермес.
Само собой разумеется, Гермес тут же явился во дворец к Аресу и можно только представить какие жаркие были выяснения отношений с пронзительными криками, хватанием друг друга за горло и другими распространёнными фразами, которые обычно говорят раздосадованные влюблённые, которым ненароком перешли дорогу.
Но Арес то дорогу не переходил, по крайней мере Гермесу и был он ни сном, ни духом об этом, ну а дальше последовала охота на лже Ареса и кто был в его обличие уже понятно.
Путти даже не особо то и прятался.
Он так был уверен в собственной неуязвимости, что куда-там кому до него. Вот он и попался легко и непринуждённо в руки оклеветанного и ни в чём неповинного бога войны, ну а дальше уже известно, что за этим последовало.
Мальчуган затаился в каком-то цветущем саду среди кустов дикой розы и хотя колючки то и дело досаждали ему – неуютное место после не радужной перспективы быть съеденным львом казалась теперь путти настоящим раем.
Он готов был тут сидеть и несколько дней, и даже неделю и даже больше, только бы не попасться на глаза Аресу, потому, что после этого ему явно уже бы не поздоровилось.
Вокруг было тихо, и даже казалось птицы не щебетали. Мальчуган долго сидел настороженным, но никто за ним не пожаловал.
Прошёл ещё один час. Путти наконец совершенно расслабился и наконец сладко уснул.
Кажись опасность наконец миновала.
Так наступили сумерки, а за ними ночь.
Он проснулся от ласкового прикосновения к его непослушным волосам. Кто-то нежно проникал пальцами в его кудри и настойчиво гладил их.
Мальчуган лениво потянулся и повернувшись на бок продолжил спасть, но не тут-то было.
Чужие руки не прекращали быть ласковыми, и наконец заставили путти открыть глаза.
Лучше бы он продолжал пребывать в объятиях Морфея – пред ним стояла никто иная, как богиня Гера и только мальчишки глаза округлились от увиденного ужаса, как её ласковая рука тут же сжалась в кулак и просто вытащила его из кустов роз за те самые непослушные кудри.
— Аййййй! – Теперь путти понял, что его мучения не прекратились, сейчас всё начнётся с начала. И придётся проявлять не меньше своей хитрости и ловкости, чтобы опять улизнуть, но тут уже от более коварной женщины, чем сам Арес.
Вскоре он сидел просто на полу перед лежащей на кушетке богиней и смотрел как она всё время дотягивается до столика с фруктами, отрывает виноградину за виноградиной, и отправляет себе в рот.
Её пристальный взгляд просто сверлил на сквозь путти, который вдруг закрыл ручками глаза и так оставался сидеть в неподвижной позе.
— Я не буду на тебя смотреть. Ты меня пугаешь. Ты только что вытащила меня за волосы, как какого-то последнего разбойника, а теперь смотришь на меня так, что мне страшно всё больше и больше.
Гера ехидно улыбнулась кончиком рта и тяжело вздохнула:
— Вообще-то ты должен меня очень поблагодарить, мой мальчик.
— И за что же интересно, за то, что ты мне чуть не вырвала все мои кудри? Впервые слышу, чтобы за такое благодарили! — Путти наконец убрал ручки от глаз, стал на ноги и зло топнул ножкой, той самой, которую чуть было не оторвали.
— Ты полагаешь, что ни с того ни с сего две спокойные собаки затеяли жуткую драку на пороге дворца Ареса и это была случайность? – Презрительно хмыкнула Гера.
Мальчик с непониманием посмотрел на неё, а потом для надёжности потёр кулачками свои глазки, чтобы лучше видеть вечно грозную богиню:
— Ты спасла мне жизнь?
— Но не просто так.
— Судьба быть съеденным львом Ареса уже мне нравиться всё больше и больше. – Тяжело вздохнул мальчуган.
— Фииии. Ну до чего же ты несносный, но сегодня у тебя радостный день. Ты меня развеселил.
— И чем же? Тем, что ты уже в предвкушении того, что сделаешь со мной?
— Путти, ты сам виноват. Ну кто тебя просил перейти дорогу Гермесу, перевоплотившись не просто в соперника этому повесе, а приняв облик Ареса.
Мальчик тяжело вздохнул и печально посмотрел на Геру.
— Хочешь я тебе открою тайну? Только пообещай, что за эту тайну… хотя поквитаться со мной это не входило в твои планы, стало быть я останусь жив, потому, что ещё пригожусь тебе. Меня попросил об этом одолжении сам Зевс.
Глаза Геры округлились от удивления, и она ещё более пытливо уставилась на почти невинного путти.
— А ему это было зачем?
— Ну, — Мальчик замялся, а потом выпалил со скоростью выпущенной стрелы. – Зевс сам влюбился в эту девушку, но она сказала, что не желает просто быть его возлюбленной, а хочет занять твоё место. Тогда он рассердился на неё и попросил Афродиту влюбить в неё бога Гермеса, мол если она его не захотела, то пусть довольствуется кем-то меньшим, чем сам громовержец. А когда увидел, что настойчивость Гермеса может сблизить принцессу и бога тут же пожелал расстроить их вот-вот вспыхнувшую любовь, подослав коварного соперника. Вот он меня и попросил исполнить роль Ареса, которого Афродита никак не могла заставить влюбиться, пришлось найти ему замену, а дальше тебе всё известно.
Неожиданно столик с золотым блюдом и фруктами был перевёрнут вверх тормашками и яблоки с финиками и виноградом покатились по всему залу, в то время как мальчуган уже прятался за мраморную статую самой богини Геры и боялся даже пошевелиться.
— Она так и сказала? – Взвизгнула в не себя Гера.
— Слово в слово. – Послышался испуганный голосочек уже из–за статуи путти, в надежде, что женщина его оттуда не достанет.
Ну не станет же она разрушать саму себя изображённую в камне, в конце концов.
Неожиданно богиня поднялась из кушетки. Вышла на террасу и посмотрела вниз, отогнав рукою небрежно облака, чтобы можно было с высоты всё хорошенько разглядеть.
На земле возвышался великолепный дворец, и как не странно гуляющая в это же время прекрасная царевна по саду, срывающая цветы.
Гера оценивающе посмотрела на соперницу, задравшую нос, которая в общем-то и в подмётки не годилась богини, но уверенно метила на её место. В глазах жены Зевса даже проскользнула искорка жалости к этой несчастной.
— Ну раз она так желала быть мной. – То, что случилось потом вызвало лишь вздох изумления в путти, так как девушка в одно мгновенье превратилась в мраморную статую Геры, со всеми атрибутами славной богини и что не есть величественным видом.
Но это было далеко не всё – последующее событие повергло обоих в новое изумление, внезапно из одной из аллей сада к возлюбленной выбежал сам Зевс, увидев из дали свою ненаглядную, а она возьми да превратись в статую его…жены… ну как тут не пустить слезу от такой трогательной сцены.
Гера только презрительно скривилась, ещё немного понаблюдав, как её муж стоял в недоумении и трогал каменные руки то ли принцессы, то ли Геры, а потом в гневе швырнул несколько молний, что оставили после себя лишь гору камешков от великолепной статуи, и устремился в высь скрывшись в облаках.
— Её мечта свершилась, она стала мной, — Наигранная жалость заставила тут же закрыть путти свой рот и упорхнуть по дальше от богини. — Почему ты испугался, мой мальчик? Я не собираюсь превратить тебя в статую Ареса, а потом разрушить её.
— О горе мне, я стал самым бедным путти во всём Олимпе! – Жалобно запричитал мальчик, где-то прячась. – Зевс поссорил Ареса и Гермеса, теперь на меня охотиться самый грозный бог войны, Зевс вырвет у меня язык, что я открыл его тайну тебе, потому, что он догадается откуда подул ветер правды, но при чём же тут всё-таки ты? — Голова мальчугана внезапно осторожно свисла с крыши, где он нашёл временное укрытие.
— Ты полагаешь, что только ты оказался таким болтливым? Или же за моим мужем некому следить? Мне было известно, на кого положил свой ненасытный глаз на этот раз Зевс. Он выбрал тебя, и ты стал его жертвоприношением ради его новой любви, но я помогу твоему затруднительному положению.
— И что же я должен сделать? — Он прилетел к постаменту скульптуры богини и усевшись у её каменных ног деловито заломил руки, положив ножку на ножку.
— Однажды гуляя по земле я оказалась в заброшенном дворце, который ещё не утратил своей прелести. Там среди пустынных залов и одичавших садов мне попалась великолепная статуя красивого юноши, черты которого пленили меня, и я влюбилась в него с первого взгляда.
Он не был похож ни на одного бога Олимпа. Его лицо и взгляд были на столько чисты и прекрасны, что я просто смотрела, сидя на полу на это изваяние несколько дней и ночей не отрываясь.
Мне было трудно понять из кого создал скульптор этого юношу и почему с ним так плохо обошлись, его не разрушили, а забыли! — Гера подошла к ошеломлённому путти, беспрестанно хлопавшего глазами и строго, приказала. – Ты пойдёшь к Афродите и попросишь оживить его, как она когда-то сделала для Пигмалиона, вдохнув жизнь в его творение и подарила ему жену.
Неожиданно мальчуган рухнул лицом в низ на пол у статуи Геры и даже не шевельнулся.
Богиня с изумлением смотрела казалось на уже бездыханное тело несчастного путти и никак не могла понять, что же происходит сейчас.
— Ты умер, мой маленький друг? – Заволновалась тут же она.
— Пытался всеми силами, но ничего не получилось. Меня никто не пожалеет, даже Аид, а ведь что я кому такого сделал, что теперь боги используют меня во всех своих тайных желаниях? Ну неужели на всём белом свете тебе не приглянулся никто, что ты влюбилась в какого-то юношу, которого когда-то создал скульптор на мою бедную голову?
— Ну…нашёл чем опечалиться. Ты просто придёшь к Афродите и попросишь оживить статую и всё. – Отмахнулась Гера.
— С чего это она будет мне это помогать? Она тоже что-то попросит взамен, или же я должен опять в кого-то преобразиться? О нет! Я этого уже не вынесу! Это выше моих сил!
Он вдруг затрепетал крылышками, повис красиво в воздухе, и тут неожиданно скрылся в мгновенье ока да так, что Гера не успела даже и ахнуть.
— Гадкий мальчишка! – Вскричала она пронзительным голосом. – Ну погоди! Я тебя найду и тогда можешь забыть о своих крыльях. На сей раз я об щипаю тебя, и будь уверен мои угрозы не пустые слова!
***********************
Путти летел куда глаза глядят.
Он боялся теперь даже остановиться. Мальчишка готов был превратиться в кого угодно лишь бы не попасться на глаза Зевсу, Аресу, Гермесу или Гере.
Интересно это все его недруги или список пополниться новыми?
Было неизвестно, но больше он не хотел быть никем, кроме как самим собой и прекратить позволять другим приносить себя в жертву, даже если это были и боги.
Мальчик не помнил сколько так летел даже не оглядываясь, однако, когда почувствовал, что очень устал – ему пришлось опуститься на землю всё равно где.
Перед глазами стоял какой-то заброшенный дворец, где трава пробивалась даже через когда-то красивые аллеи. Мальчуган влетел во внутрь и оглянувшись нашёл местечко у прудика с беломраморными каменными путти, как он сам и тут же превратившись у одного из них принял позу спящей маленькой скульптурки и не заметил, как уснул.
Опасность, кажись, миновала.
Путти не помнил сколько так проспал, однако теперь он уже желал бы так и забыться вот здесь в образе той самой скульптурки и много дней и ночей посвятить праздной жизни. Ему было достаточно того, что у него было. Этот заброшенный дворец и ни души рядом. Только он господин во всём безмолвном царстве и пусть его больше не ищет никто, потому, что отныне это уже будет бесполезно.
Или не бесполезно?
Он не верил своим ушам, когда сквозь сон услышал, как кто-то хихикает.
Поначалу мальчик подумал, что это ему сниться, но не тут–то было. Хихиканье не прекращалось даже тогда, когда он открыл глаза и для надёжности потёр их своими кулачками.
Перед ним стояла сама Афродита в своём великолепном голубом платье, золотым венком на голове и распущенными длинными волосами.
Она заломила руки и с умилением смотрела на спящего мальчика.
— Афродита? – Удивлению путти не было предела.
— Никогда не видела, чтобы скульптуры дышали во сне… А ты не просто дышал, ты так сладко потягивался, и всё время поворачивался, что я никак не могла насмотреться на тебя.
Почти ни в чём не виноватый мальчишка готов был просто расплакаться.
— Афродита, никому не говори, что видела меня. Я бедный и всеми гонимый путти. В последний раз я сбежал из-под бдительных глаз Геры, а перед тем……
— Знаю-знаю. Тебя разыскивает Зевс, Гермес и Арес. Не бойся, я никому о тебе не скажу. – Тут же отмахнулась богиня любви.
— А что же ты тут делаешь сама? Тут же никого кроме меня и нет то.
— Верно, но ты помнишь о чём тебе говорила Гера? Так вот. Ты пришёл именно в этот дворец, где жена Зевса и влюбилась в юношу.
Вздох изумления путти прокатился по всему дворцу.
— Так ты знала о её сумасшедшем желании?
— Ну конечно знала.
— Погоди — погоди. Это что же получается. Стало быть, сколько я не бежал от Геры – она меня таки «спрятала» именно во дворце, где нашла статую юноши?
— Нет, это сделала я. Ты действительно сбежал от неё, но не от меня.
— Ну вот, теперь и ты. – Путти просто сел на краешек фонтана и подпёр подбородок своими ручками.
— Нет, я хотела защитить тебя.
— Правда?
— Правда. Не бойся.
— Тогда скажи, а что мне следовало бы сделать, чтобы попросить тебя оживить юношу? И почему Гера сама не попросила?
— Не все тайные желания можно разделить с чужими ушами, а она влюбилась не просто в молодого человека, а в скульптуру. К тому же между нами время от времени возникает спор, а всё потому, что Зевс часто просит меня влюбить в него ту или иную нимфу. Кто бы мог отказать ему?
— Никто бы не посмел. Но что же можно тут поделать?
— На этот раз Гера влюбилась без моей помощи. От меня требовалось всего лишь оживить объект её страсти. – И она указала рукой в дальнюю залу, где под аркой возвышался красивый незнакомец в одеяниях принца.
— А кто он был? – Путти подошёл по ближе к скульптуре и пытливо уставился на неё.
— У мастера не было с кого создать его. Он высек её из камня черпая образ из своих снов.
— И не проще было найти Гере живого человека?
— Но так ведь намного интереснее.
— Я никогда не влюблюсь. — Презрительно хмыкнул путти и деловито зашагал возле статуи. Ведь именно из-за той самой любви меня теперь преследуют боги и я бегу, словно собачонка, которую застали за чем-то нехорошем, и теперь она готова удрать хоть на край земли, только бы ей не попало от хозяев. От любви сами неприятности.
— Этого в любви не избежать. А Геры как раз подходила такая любовь, которая не похожа на обычную.
— Исполненный каприз Геры позволит вам помириться.
— А ты смышлёный малый.
— Только с виду многие считают, что я самый обыкновенный путти, но я ведь не такой простой. — Мальчишка задрал нос от гордости вверх за похвалу от самой Афродиты. — Тогда подари любовь Зевсу, Аресу и Гермесу и пусть все избранники тоже будут каменными, вот тогда все они будут молить о твоём снисхождении у твоих ног, а я так и быть стану твоим помощником. Годиться?
— Ну такого помощника вряд ли возможно было бы поискать ещё. Годиться путти. Только для них мы придумаем нечто другое.
— Более коварное.
— Посмотрим, а теперь давай оживим этого юношу и пусть Гера найдёт его тут уже человеком.
— Знаешь, а я тут подумал. Богиня влюбилась в этого вот, а что если, когда ты оживишь скульптуру то он не полюбит её? Гера ведь разочаруется.
Афродита с изумлением посмотрела на путти…….
— Ты ведь дала каждому любовь, которую они просили, но ни один из них не остался ею довольный, за это они только набрасывались друг на друга и испытывали разочарование, почему?
— Никто из них никогда не просил для себя настоящей любви. Это не исходило от их сердца, чтобы сделать другого счастливым, только, чтобы быть счастливым самим. Гера не просила, чтобы он влюбился в неё, но только, чтобы он стал человеком. Я исполняла их желания на столько на сколько они хотели этого. Разве я могу дать больше, чем они жаждут получить?
Путти задумался.
— Если Гера останется недовольна твоей помощью она обратиться к тебе опять, чтобы попросить больше, вот тогда вы точно станете подругами.
Богиня рассмеялась и прикоснулась к каменной руке скульптуры.
**************************
Вечер выдался спокойный. Нигде не было слышно и звука. Можно было подумать, что Олимп устал от интриг, потасовок и прочих сумасшедших стычек друг с другом.
Афродита лежала на кушетке в своём дворце и внимательно смотрела на другой дворец, который иногда позволяли себе закрывать небольшие тучки.
Путти сидел на краю широкого балкона, не далеко от богини любви и обняв колени руками не сводил глаз с Геры, которая казалось сошла с ума от счастья.
Она то и дело ходила вокруг ожившего внезапно молодого человека и постоянно закрывала руками лицо, от нахлынувших чувств, которые её просто переполняли.
— Свершилось. Наконец-то свершилось. Ты сделала это Афродита. Я так долго ждала этого момента, а ты услышала моё тайное желание. – Она уже не сдерживала свои слёзы, однако, когда молодой человек пытался что-то сказать, она тут же прикладывала к его губам кончики своих пальцев. – Молчи. Ничего не говори. Отныне ты принадлежишь мне. Я долго мечтала об этом, теперь ты будешь любить меня. Ты станешь моим.
— Ты любишь меня? – Наконец втиснул свой вопрос молодой человек, когда ему не было запрещено тоже что-то сказать.
— Я влюблена в тебя. Уже давно. И ты тоже. – Голос богини в мгновенье утратил проблески первостепенной теплоты.
— А какова она любовь и как ты меня любишь, расскажи……
Гера с изумлением посмотрела на ожившие создание, которое задало почему-то странный вопрос.
— Это когда ты любишь, это когда я желаю быть любимой, и ты исполняешь, это когда я нуждаюсь, и ты рядом. Это когда ты должен делать всё, что я ожидаю от тебя….
Юноша смотрел на неё с непониманием и неожиданно спросил.
— А у меня могут быть желания, или же любовь живёт только в одном сердце?
— Она должна быть в твоём сердце, и моё желание должно быть твоим желанием. – Гера уже теряла терпение.
— Тогда я твой раб или возлюбленный? – Не унимался юноша.
— У тебя есть сердце, или оно осталось каменное? – Взорвалась богиня и тут же положила ему на грудь руку. Сердце ровно билось внутри. – Вроде есть, так в чём же дело?
— Моё сердце никогда никого не любило. Разве мне когда-то было позволено богами жить, дышать, видеть, ходить, прикасаться, или же что-то чувствовать?
— Я была влюблена в тебя уже давно. Ты не должен меня разочаровать! — Наконец терпение Геры совершенно лопнуло.
Неожиданно юноша растерянно захлопал глазами, с которых вскоре покатились слёзы одна за другой.
— Так значит вот что такое любовь? Когда ты должен поддаться чужому желанию, но почему я ничего не чувствую? Да и что я должен почувствовать? Почему у меня боль в сердце? Это когда человек должен страдать, плакать и хотеть того, что хочет другой, даже если он на самом деле ничего не хочет? Это и есть любовь? – Его рыдания становились всё громче и громче и вскоре они были слышны по всему старому дворцу.
Гера пришла в дикую ярость.
— Так вот чего в сущности я могла ожидать от тебя? Любовь, которая не стоила ни одного моего вздоха, ни одной моей мечты? Так ты вознаградил меня за все мои ожидания?
— Но что же я такого сделал? – Сквозь слёзы оправдывался молодой человек. – Я просто спросил, как я могу чувствовать то, что на самом деле не чувствую?
— Убирайся вон! Оставайся на том самом пьедестале, как раньше и больше никогда не сходи с него. Там твоё и место. Ты не умеешь подарить счастье той, кому обязан был стать человеком.
Богиня просто села на пол, обвив руками колени, спрятала в них лицо и громко зарыдала. Она рыдала так, как никогда, горько разочаровавшись в своём тайном желании, которое ей не принесло ничего кроме боли и презрения.
— Это ты во всём виновата Афродита! – Неожиданно вскричала Гера. – Разве этого я желала от тебя?
Однако вместо богини любви перед ней предстал путти.
— Ты? – Гневно спросила она. – Это ты так выполнил мой приказ?
— Вообще я не забыл твои угрозы общипать мои крылышки, но смею заметить, что Афродита сделала всё, чтобы сделать тебя счастливой. Она исполнила твою мечту точь-в-точь, как ты её обрисовала в своей голове.
— Она оживила совершенного глупого юношу, который не умеет любить и не может исполнять того, что ему приказывают.
Тем временем молодой человек сидел на постаменте, на котором простоял всю свою сознательную жизнь и обливался горячими слезами, спрятав лицо в ладонях.
— Гера, ты можешь хоть сейчас общипать меня до последнего пёрышка, но такой эгоистки как ты, наверное, не сыскать на всём Олимпе. Даже такому мелкому и ничего ну совершенно не значащему маленькому путти как я и то известно, что любовь нуждается в бережном обращении, а не в её требовании. Ты бы его ещё поколотить надумала. – С этими словами он подошёл к плачущему юноше, взял его за руку и повёл с зала.
— Куда ты его забираешь? – Сквозь слёзы спохватилась богиня.
— Туда, где ты его не найдёшь. Теперь ты не любви просить у Афродиты должна, а ума, и уже не знаю у какого бога, а лучше уж настоящего доброго сердца.
— Я сама богиня.
— Только природа обделила тебя чувствовать. А теперь я спрячу его так, чтобы никто никогда не нашёл его, пока ты сама не поймёшь, что такое настоящая любовь, а потом будешь объяснять, что это такое уже другим. Да. И забыл сказать на прощанье.
Теперь я не обыкновенный путти, который был гоним многими и исполнял самые нелепые поручения. Теперь я служу у самой Афродиты и отныне занимаюсь более значимыми делами.
Отныне я на страже сердец, которые не должны быть разбиты из-за неразделённой любви. Вот от таких впредь я и буду похищать возлюбленных и прятать по дальше от тех, кто посчитает, что достоин, чтобы любили только его, а он не обязан отдавать другому даже частички своего тепла.
С этими словами они с юношей скрылись, оставив ещё долго плачущую Геру одну со своим холодным и эгоистичным сердцем.
— Ты нашёл своё место, мой мальчик. – С гордостью заявила Афродита, едва путти появился с юношей на пороге. – Даже я не могла подумать, что ты сделаешь правильный выбор и отныне станешь охранять любящие сердца.
Теперь у меня достойный помощник. Молодец. Ты справился даже лучше, чем справилась бы я.
— Это исходило от моего маленького сердца, которого хватит для того, чтобы уберечь все несчастные сердца во всём мире. Но только как мы поступим с этим бедным юношей? — Тут же заволновался путти.
— Мы снова превратим его в статую, только оденем ему на голову шлем и воинские доспехи. Но на этот раз, чтобы вернуть его к жизни достаточно будет прикоснуться к нему с любовью. Мои слуги отнесут его в сад Зевса, а уж туда Гере явно будет невдомёк заглянуть. Он подождёт своей настоящей любви и на одного влюблённого станет больше.
**************************
С того времени прошло много сотен лет, даже тысячи. И каким-то таинственным образом фонтан «Нимфеум» в городе Сиде был украшен самыми великолепными статуями.
Многие тогда говорили, что подарены они были самим Зевсом, а уж почему он так поступил – никто не знает.
Путти часто спускался с горы Олимп и навещал своего друга, который теперь занимал самое почётное место между колоннами на фонтане.
В такие дни мальчик пробуждал юношу ото сна, и они по долгу сидели под ночным небом, любовались звёздами и не могли наговориться.
Едва лишь в небе наступал рассвет юноша возвращался опять украшать самый красивый фонтан города и так продолжалось очень долго.
Но спустя много премного лет фонтан перестал давать воду, потому, что разрушился акведук, вскоре пришёл в упадок и сам «Нимфеум», статуи же заняли достойное место в музее.
Увы тайну Афродиты и путти так никто пока и не разгадал.
Хотя возможно, ещё не пришло время, чтобы разбудить красивого юношу ото сна, но до сих пор никто не пришёл в музей и не коснулся руки статуи с любовью.
Стало быть, надо подождать, когда появиться нужный человек.
Ведь не зря маленький мальчик взвалил на себя ношу не дать разбить прекрасные сердца. Вот он и хранит бережно скульптуру юноши, пока не придёт время для ещё такого же одного открытого сердца, даже если на его поиски понадобиться ещё одна тысяча лет.
Но это же пустяк, по мерках вселенной и олимпийских богов.
Клидерман Отто
24.12.2015
2 350 просмотров